Даланская война

Память! Такая важная и такая неуправляемая...
Почему я помню столько простых и малозначимых вещей – как заваривать таэно и готовить нацкэ, но про свою жизнь не помню ничего дальше, чем год назад... ни имен, ни событий...
Год назад... я очнулась среди ростков нацке, на влажной почве в потрепаной одежде. Лицо грязное настолько, что молодой нацкеянин, увидевший меня в вечерних сумерках – закричал «каэсу» и побежал в деревню...
Как хорошо, что охотник в деревне был спокойный и мудрый, сразу понял, что я просто побывала в какой-то передряге и, встретив меня на подходе к деревне, – помог дойти.
...
Я переходила из деревни в деревню, оставаясь по несколько дней – помогая по хозяйству и беседуя с теми, кто был постарше. Молодые были слишком нетерпеливы и настырны. А мне надо было восстанавливать память.
Я поняла, что помню все бытовые вещи, но имя своё узнала только по надписи на большом кошеле для рукоделия, увидев который я – уже знала, что там будет...
Большой болью и разочарованием было осознать, что потеряна не только память о событиях, но и руки забыли, как управляться с вязальными принадлежностями, а подойдя к ткацкому станку в одной из деревень, я поняла, что вспомнила – как что называется, но взять в руки челнок – не решилась.
...
Я знала, что мой прежний путь прервался... я чувствовала себя заблудившейся в джунглях малышкой...
Иногда мне снились сны... я просыпалась и не помнила – о чем они, но чувствовала – куда сегодня надо идти.
Я шла в то место, где начнется мой новый Путь
...
Иногда я садилась прямо посреди дороги и брала в руки нитки... и чувствовала Ари, нет, оно не давало мне ничего, кроме ощущения, что всё правильно...
И я училась связывать нити заново
...
В городе я услышала, что солдаты едут в Га-Миоко. И уговорила их взять меня с собой, в машине была еще одна беженка, перепуганная и очень похожая на встрепанного кэцанэ., которое испугался первого выпущенного языка пламени. А еще манка – забавно одетая женщина с большой сумкой. Она всё время что-то записывала в большую тетрадь.
...
В Га-МИоко нас приняли благодушно, у них была целая хижина для приезжих, где нам отвели по уголку.
Когда я раскладывала вещи , манка увидела у меня черный наряд, расшитый красным драконом (мне его подарили в одной деревне в благодарность за новый узор для плетения, который я показала их ткачихе). Она попросила посмотреть, а потом захотела купить. Я готова была отдать так (мне эта красивая вещь была мала да и вообще – ни к чему), но местные так яростно подмигивали, что я согласилась и приняла деньги.
...
Мне очень спокойно в Га-МИоко. Хотя здесь много толкотни, в том числе и из-за солдат айро-кофу.
...
Ритуал Последнего Луча. Здесь его проводит не просто старейшина, а настоящая жрица.
Руки,раскинутые на встречу солнцу, впитывают в себя тяжесть его лучей. Ноги как будто прорастают в землю и питаются её влагой, волосы шевелятся как листва в ждунглях... блаженное растворение, Ари близко, Ари шепчет...
«АРЬЯЯЯЯЯЯ!» - Я ЗНАЮ ЭТОТ ГОЛОС!!!
Все всполошились и топчутся вокруг упавшей госпожи Ай, одной из важных аэро-кофу.
Мне жаль, но я не знаю, чем помочь...сознание расплывается, я не слышу о чем все говорят, вижу всё через слёзы, которые наполняют мои глаза...
«МИЛЫЙ! БАЙЦУ!» - ЧТО ОН ХОЧЕТ СДЕЛАТЬ?! ОН ОПЯТЬ БУЯНИТ!
ОН РЯДОМ! ОБНЯТЬ, НАКОНЕЦ-ТО ОБНЯТЬ! ЗАЩИТИТЬ! ОСТАТЬСЯ РЯДОМ!
Мне задает вопрос жрица, я ничего – не понимаю, не слышу, но возвращается резкость окружающего мира. Я в толпе, посреди деревни, госпожа Ай возмущенная уходит, все смотрят то вслед ей, то на меня.
Мутит, хочу пить.
...
Неспокойно, уже все говорят о том, что надо что-то делать, что бы спасти Га-Миоко... кто-то от северян, кто-то от каэсу... и каждый видит свой способ, ведь у каждого свой Путь...
Я почти не выпускаю из рук нитки и крючок...
Госпожа Ай входит в хижину с жрицей... и опять всё расплывается в глазах...
НЕТ!!! КУДА ОНИ ЕГО ВЕДУТ! ЗАЧЕМ ОН ИДЕТ С НИМИ! Я ЖЕ ВСЁ СДЕЛАЛА, Я ДЕРЖУ, ЗАКРЫВАЮ!
НЕТ!!! МИЛЫЙ!!! ТЫ ДОЛЖЕН ЖИТЬ! ВЕРНИСЬ! ВЕРНИСЬ! ВЕРНИСЬ!